[Гай]

Когда небосвод над источником пепельно черен,

Спускается с гор по тропе утомленный Печорин,

И силы природы, проснувшись, приходят в движенье,

И звезды во мгле говорят о его приближеньи.



Назавтра известье о нем облетает салоны,

С утра в будуарах у барышень дым коромыслом.

В саду, на аллеях, в бювете все те же поклоны,

Но это поклоны с каким-то особенным смыслом.



А мне бы исчезнуть, растаять, я очень устала,

Но вот он идет, увлеченный все той же игрою,

И я ни с того, ни с сего разбиваю пиалу,

И, выдав себя, поднимаю глаза на героя...



Он, замечая меня, переводит дыханье,

Он весел, галантен, умен, беспощаден и жалок,

И непредсказуем: то лед, то огня полыханье,

Чем сводит с ума ослепительно юных весталок.



Я делаю то же, что он, и в расчете на то же:

Опять улыбаюсь в пространство, одетое в китель.

Пространство острит, собирает осколки... О, Боже!

И жадный до сплетен тотчас собирается зритель.



Игра не закончена, новая жертва напрасна:

Княжна влюблена и собой не владеет порою,

Рассержена, сломлена, очень бледна и прекрасна,

С мольбой и надеждой сквозь слезы глядит на героя...



Последняя осень была неуютной на водах.

Тебя не дождавшись отъезд переносим на среду.

Здесь скучно, и нечего делать, и что-то с погодой,

Я больше сюда никогда-никогда не приеду!



Я знаю, он будет убит на случайной дуэли,

Я брошусь к окну и разбитые ставни прикрою...

Последняя буря, и листья уже облетели,

А я продолжаю стоять и смотреть на героя.



Мы едем в Тифлис, а потом в Амстердам или в Баден,

Но вряд ли я смену названий в дороге замечу.

Я все променяю на толику этого ада,

И тысячу лет - на одну мимолетную встречу...

(c) БГ